Вступление в период полового созревания нарциссически ослабляет молодого подростка перед лицом мучительной неизвестности метаморфоз его становления, в связи с возвращением инфантильного и архаического. У некоторых подростков это неизбежное столкновение трансформацией, так же, как и с инфантильным, подавленным и расщепленным, может привести к угрозе нарушения развития. Эта тенденция может быть подкреплена еще более опасной угрозой развязывания влечений, когда инфантильный нарциссизм слишком ослаблен еще до начала пубертата. Так, половое созревание представляет угрозу разрушения внутренних смыслов, оно выпускает внутреннее архаическое на свободу. Подросток больше не может подавлять, репрезентировать, сублимировать то, что составляет его внутренний театр.
В современной психиатрии и клинической психологии аддиктивное влечение к психоактивным веществам (ПАВ) носит характер патологического. “Патологическим” такое влечение является в связи с характером объекта этого влечения, а не с характером самого влечения, которое может проявляться и в норме, и в патологии. Влечение к ПАВ является крайне резистентным к терапии, лечение аддикций осложняется психическими нарушениями и личностными расстройствами, которые развиваются на фоне приема ПАВ. Психопатологический характер влечения к ПАВ объясняется разными авторами с точки зрения различных оснований, однако многие сходятся во мнении, что в основе его лежит расстройство воли.
С точки зрения психоанализа за волю в психике субъекта отвечает инстанция Сверх-я. Сверх-я, согласно З. Фройду, формируется в результате успешного разрешения субъектом эдипова комплекса, десексуализации родительских имаго и успешной идентификации с качествами родительских объектов. По мнению З. Фрейда, и согласно логике фаллического монизма, мужчины в большей степени склонны к установлению сформированной психической инстанции Сверх-я, тогда как женщины, зачастую не имеют настолько крепкую структуру Сверх-я, за что зачастую критикуются мужчинами, как легкомысленные, инфантильные и незрелые. Безусловно, сегодня эта точка зрения З. Фройда может и должна быть оспорена, в виду тех изменений, которые происходят сегодня как с субъектом, вне зависимости от пола, так и с образом объекта в его психике.
Юный субъект в подростковом возрасте задается этими вопросами: “кто я, мальчик или девочка, мужчина или женщина, кто является объектом моего влечения, мужчины или женщины, какие они, женщины, кто такие мужчины”. Подросток сталкивается с повторным прохождением эдипова комплекса, в результате чего первично выбранный объект на эдипальной стадии должен быть утвержден с помощью чувственного, сексуального повторного, вторичного выбора. На этом этапе зачастую подростки склонны эксперементировать со своей сексуальностью и идентичностью. Подросток находится в поиске, в этот кризисный этап он имеет возможность перепройти то, что не было пройдено на эдипальной стадии, разрешить те вопросы, с которыми его психика не смогла справиться на оральной, анальной и фаллической стадиях психосексуального развития.
Неразрешенные вопросы собственной гендерной идентичности и сексуальной ориентации у подростка могут напрямую влиять на интенсивность переживания чувства собственного одиночества, усиливать неуверенность, способствовать прибеганию к психоактивным веществам для ослабления запретов и реализации влечений.
Аддиктивное патологическое влечение к психоактивным веществам имеет немало общего с аддиктивным сексуальным влечением. В работе «Художник и фантазирование» З. Фройд говорит: «Кто знаком с психической жизнью человека, тот знает, что едва ли что-нибудь другое дается ему столь трудно, как отречение от однажды изведанного удовольствия. Собственно, мы и не способны от чего-либо отказаться, а лишь заменяем одно другим; то, что кажется отречением, в самом деле есть образование замены или суррогата». Круг зависимости при аддиктивном влечении в том, и другом случае имеет один и тот же сценарий. На первом этапе присутствует ощущение хрупкости, собственной слабости, тревога, ощущение кризиса. На втором происходит интоксикация или реализация влечения, в результате чего происходит времененое утихание боли. На третьей стадии происходит состояние удовлетворения. На четвертой - откат, ощущение чувства вины, ослабление самооценки. На пятой - возможность разорвать порочный круг, которая, однако, зачастую не реализуется и происходит повторение цикла. Так, плохо установленная инстанция Сверх-я может служить причиной склонности некоторых субъектов в юном возрасте к аддиктивным влечениям, которые не могут контролироваться усилием воли по причине слабости структуры Сверх-я.
Одиночество, как фактор развития аддиктивного влечения к психоактивным препаратам, с точки зрения психоаналитической теории, может быть рассмотрен также с точки зрения объектных отношений.
В теории Ж. Лакана, субъект на стадии зеркала переживает нарциссическое отражение в глазах другого, материнского объекта, через которого он устанавливает свое Я, заимствует его у другого, отчуждая то, чем другой не является, а значит, чем, впоследствии не будет являться и субъект. Отсутствие должного отражения в глазах матери, в глазах первичного другого буквально означает отрицание другим существования субъекта, означает исчезновение, несуществование.
Психоактивное вещество может служить заменителем того объекта, от которого пришлось отказаться, отбросить в связи с его “плохостью”. Подросток, имеющий различные нарушения в установлении доверительных отношений с первичными объектами, разочаровавшийся в своих внутренних объектах, имеющий к ним сильные амбивалентные чувства, будет в большей степени склонен к установлению аддиктивной зависимости от психоактивных веществ. Аддиктивное отношение к реальному объекту заменяется аддиктивным отношением к замещаемому объекту - психоактивному веществу, которое можно купить, достать, употребить, сохранив иллюзию контроля над этим неживым объектом, тогда как с реальным объектом приходится договариваться, искать точки соприкосновения и выстраивать отношения, с чем зависимый субъект испытывает большие трудности, не в силах справиться с неизбежной фрустрацией в любых реальных объектных отношениях.
Реальное присутствие объекта способствует установлению реальных объектных отношений, тогда как отсутствие, отбрасывание объекта, может способствовать развитию аддиктивного влечения к психоактивным веществам, как заменителя реальных взаимоотношений с объектом. Вопрос заключается в том, Другой, который присутствует в психике субъекта, в форме снов, фантазий, мыслей, присутствует ли он вне субъекта, в его реальной жизни.
В работе “Сексуальность в этиологии неврозов” З. Фройд отмечает выборочный характер возникновения зависимости. Так, по его мнению, зависимость возникает не у всех, кто пробует психоактивные вещества. З. Фройд говорит о том, что психоактивное вещество, наркотик, может выступать неким заменителем сексуального удовлетворения. З. Фройд также указывает на регрессию, которая возникает вследствие употребления алкоголя и психоактивных веществ, которая позволяет вернуться к более ранним стадиям развития субъекта и ослаблении контроля Сверх-я, что приводит к расторможенности. З. Фройд отмечает аутоэротический характер отношений субъекта с объектом его аддикции, подчеркивая сексуальность, присутствующую в отношении субъекта к аддиктивному объекту. В работе “Недовольство культурой” З. Фройд говорит о том, что алкоголь и наркотические вещества способствуют уменьшению неприятных ощущений и увеличению приятных, так психоактивные вещества, которые З. Фройд называет “освободителем от забот”, могут рассматриваться как средство уменьшения страдания субъекта.
Ш. Радо отмечает особенности, которые способствуют развитию аддиктивного влечения и связаны с определенным образом реагирования субъекта на фрустрацию. Субъект, развивающий зависимость, реагирует на различные жизненные фрустрации “напряженной депрессией”. Продукт аддукции становится способом избежать страдания, справиться с депрессией, преодолеть фрустрацию.
Употребление наркотика способствует неадекватному усилению Эго, патологическому укреплению субъектности подростка, обретению чувства уверенности, осознание своих вытесненных желаний за счет размывания границ между сознательным и бессознательным. Так, подросток получает ощущение собственного величия, некое нарциссическое укрепление, которое затем, на фоне отмены употребления психоактивного вещества, загоняет молодого субъекта в зависимость и все больше увеличивает расщепление между мегаломанический всемогущим образом себя и образом никчемного и слабого, разочарованного в себе субъекта. Продукт аддикции дает уверенность и чувство стабильности, появляются некие внешние и внутренние опоры. Внешние опоры связаны с определенными ритуалами, которые способствуют употреблению психоактивного вещества. Это может быть определенное время, определенная последовательность употребления и подготовки вещества. Внутренние опоры способствуют укреплению собственного Я субъекта. Так, аддиктивное употребление психоактивных веществ может служить неким костылем, способом достроить собственную субъектность патологическим образом.
Чем больше фрустрация, которую может выносить субъект, тем меньше зависимость субъекта. Зависимый не выносит фрустрации, вместо этого он испытывает неудовлетворенность, гнев, ярость. Способность выносить фрустрацию — противоположность аддикции, это означает, что субъект способен справиться с неудовлетворенность, нехваткой, способен переварить ее психически.
Большое значение в формировании аддикции имеет высвобождение влечения к смерти в подростковом возрасте, которое может служить причиной саморазрушительного поведения и аутоагрессии. Подросток, переполненный чувством вины за собственные сексуальные влечения и бессознательной виной за вновь активированные агрессивные чувства по отношению к родителю-сопернику, может бессознательно стремиться к наказанию, заслуженной каре в виде интоксикации и медленному самоубийству с помощью перманентного употребления психоактивных веществ.
Зачастую, именно острая и неадекватная реакция родителей, близких взрослых, способствует развитию аддикции и усугублению деструктивных влечений субъекта. Вместо удовлетворения нарциссической дефицитарности, возможности выразить свои чувства и получить так необходимую поддержку, подросток часто сталкивается с обесцениванием, усилением чувства собственной плохости и отвержением, что многократно увеличивает вероятность установления аддиктивных зависимых отношений подростка с психоактивными веществами, которые в психическом пространстве юного субъекта гарантированно дают ему необходимую уверенность, нарциссическую целостность, чувство эйфории, которое подменяет любовь реальных объектов таким патологическим способом. Отказаться от психоактивных веществ становится крайне сложно, если реальные “хорошие” объекты не присутствуют в жизни субъекта, не установлены в его психике, если от них невозможно получить любви и поддержки.
Таким образом, чувство одиночества, испытываемое подростком на фоне взросления и отсутствия доверительных отношений с первичными объектами, может толкнуть его на употребление психоактивных веществ как возможное деструктивное разрешение бессознательной вины и агрессии, направленной на объекты, которые не могут дать необходимой подростку любви.